– Что твой советник говорил о могильщике?

Ло уставился на него заспанными глазами:

– О могильщике?

– Разве Као не упоминал, что какой-то могильщик принимал участие в полуденной трапезе в твоей резиденции?

– Ну, конечно! Ты, наверное, слышал о могильщике Лу, не так ли?

– Нет, никогда. Я, почти не общаюсь с буддийской кликой. Будучи убежденным конфуцианцем, Ди не одобрял буддизма, а скандальное поведение монахов храма Бесконечного Милосердия в его уезде еще больше укрепило его в этом отрицательном отношении.

Начальник Ло хмыкнул.

– Могильщик Лу не принадлежит ни к какой клике. Для тебя, старший брат, будет подлинным удовольствием его увидеть. Разговор с ним доставит тебе наслаждение. Моей голове немного лучше. Дай мне посмотреть на эти бумаги.

Судья Ди протянул ему связку документов и всю оставшуюся часть пути не промолвил ни слова.

Глава 3

Дом чаеторговца располагался в таком узком проезде, что даже паланкин мог с трудом там протиснуться. Однако высокие кирпичные заборы с двух сторон под перенесшей удары непогоды зеленой черепицей подтверждали, что это старый жилой район, заселенный зажиточными людьми. Носильщики остановились у покрытых черным лаком, щедро украшенных металлическими фигурами ворот. Ожидавший там смотритель квартала поднял хлыст, и небольшая кучка собравшихся зевак рассеялась. Двойные ворота распахнулись. Высокий балдахин паланкина едва прошел под почерневшими от времени тяжелыми стропилами привратницкой.

Выйдя из паланкина после начальника Ло, судья Ди окинул быстрым взглядом хорошо содержащийся передний двор, тихий и прохладный, в тени двух высоких тисовых деревьев. Они росли по сторонам гранитной лестницы, ведущей к главному залу, украшенному красными колоннами. По ее ступеням торопливо спустился, чтобы приветствовать посетителей, худой человек в длинной рубахе оливкового цвета, в квадратной черной шапке, плетенной из конского волоса. Мелкими быстрыми шажками Ло направился к нему. – Предполагаю, вы торговец Мен? Прекрасно! Рад познакомиться с владельцем нашей самой славной чайной фирмы! Ужасно это убийство и ограбление в вашем столь давно основанном, столь известном доме! Да к тому же накануне праздника Середины Осени!

Господин Мен низко поклонился и принялся извиняться за причиненные властям хлопоты. Но начальник уезда остановил его:

– Господин Мен, мы всегда к услугам наших граждан! Всегда! К слову сказать, этот господин – мой друг и коллега, который случайно находился со мной, когда сообщили об убийстве.

Ло лихо сдвинул свою крылатую шапочку.

– Ну что же, проведите нас туда, где это произошло. Если я правильно припоминаю, на ваш задний двор.

– Действительно, ваша честь. Но сначала позвольте предложить вам освежительные напитки в главном зале. И тогда я смогу объяснить вашей чести, как точно…

– Нет, дружище, церемонии сейчас неуместны! Пожалуйста, проводите нас на задний двор.

По лицу чаеторговца пробежала тень, но он покорно склонился и повел их крытым коридором, уставленным рядами цветов в горшках и ведущим вокруг главного зала в огороженный сад за домом. Две служанки убежали, завидев своего хозяина и двух высоких официальных лиц, когда те вышли из-за угла. Смотритель квартала замыкал шествие, побрякивая привязанными к его поясу наручниками. Господин Мен показал на здание, раскинувшееся с противоположной стороны.

– Это мои семейные покои, сударь. Мы их обогнем этой тропинкой слева.

Идя по узкой вымощенной дорожке, бегущей под нависающим скатом крыши, мимо забранных решеткой окон, судья Ди заметил мелькнувшее там бледное лицо. Он подумал, что девушка была молода и, наверное, красива.

Они вступили в обширный сад, где среди сорняков росли разнообразные фруктовые деревья.

– Моя покойная мать очень интересовалась выращиванием фруктовых деревьев и овощей, – пояснил чаеторговец. – Она лично присматривала за садовниками. После ее кончины в прошлом году я не смог найти время…

– Понятно, – заметил начальник Ло, подбирая подол своего платья. Вьющаяся дорожка заросла по сторонам колючим кустарником.

– Те персики очень соблазнительны.

– Это особый сорт, ваша честь. Крупные и вкусные. Ну, что же, двор, снятый господином Суном, расположен там, по другую сторону, так что вы можете видеть только крышу. Теперь ваша честь понимает, почему мы не могли слышать – в полночь ни крика, ни другого шума. Мы…

Ло замедлил шаг.

– Прошлой ночью? Почему же тогда об убийстве было доложено только сегодня в полдень?

– Сударь, в это время было обнаружено тело. Господин Сун всегда завтракал пончиками, которые покупал на углу, и обычно сам заваривал свой утренний чай. Но полуденный и вечерний рис ему приносили мои служанки. Когда господин Сун в полдень не открыл служанке двери, она вызвала меня. Я несколько раз постучал и позвал господина Суна, но никакого отзвука изнутри не донеслось. Я испугался, не заболел ли он, приказал слуге выломать дверь и…

– Ясно. Ну что же. Пойдемте.

В конце сада стражник охранял дверь, низкого кирпичного здания. Он осторожно открыл треснувшую дверь, которая еле держалась на вырванных петлях. Когда они вступили в небольшую библиотеку, чаеторговец с обидой сказал:

– Сударь, посмотрите, как разгромил помещение грабитель! А это была любимая комната покойной матери. После смерти моего отца она приходила сюда едва ли не каждый вечер – так здесь было тихо. И из окна она могла видеть свои деревья. За этим столом она любила читать и писать. А теперь…

Он бросил расстроенный взгляд на столик из розового дерева у окна. Его ящики были вытащены, содержимое раскидано по вымощенному полу: бумаги, визитные карточки и письменные принадлежности. Рядом с мягким креслом валялась денежная шкатулка из красной кожи. Ее крышка была наполовину оторвана, шкатулка опустошена.

– Вижу, что сударыня ваша мать любила стихи, – сказал с удовольствием Ло. Он оглядел стоявшие на полках у дальней стены тома с аккуратно выведенным названием на красных ярлычках. Из книг торчали закладки. Ло подошел, чтобы взять один томик, но передумал и отрывисто спросил:

– Наверное, эта дверная занавеска закрывает вход в спальню? Когда Мен утвердительно кивнул, Ло отдернул занавеску. Спальня была чуть больше библиотеки. У задней стены стояла простая кровать с откинутым стеганым одеялом, а у ее изголовья находился маленький столик с выгоревшей до основания свечой. На вбитом в стену гвозде висела длинная бамбуковая флейта. Напротив был столик из резного эбена. Забитый измятой мужской одеждой рундук из красной свиной кожи с распахнутой крышкой был выдвинут из-под кровати. В боковой стене виднелась прочная дверь с большим засовом. Над трупом, лежащим на полу, склонился коренастый мужчина в синей рубахе. Через плечо Ло судья Ди заметил, что студент был худощав и костляв, с правильными чертами лица, с усиками и бачками. Пучок волос на голове распустился, и волосы прилипли к лужице свернувшейся на циновке кровати. Забрызганная кровью черная шапочка лежала рядом с головой. Он был одет в белую ночную рубаху, на ногах – войлочные шлепанцы со следами засохшей грязи. Под правым ухом виднелась глубокая рана.

Лекарь торопливо вскочил на ноги и поклонился.

– Ваша честь, артерия с правой стороны шеи рассечена страшным ударом. Думаю, большим ножом или резаком. Учитывая состояние тела, убийство произошло около полуночи. Его нашли прямо здесь, лежащим лицом вниз. Я перевернул его, чтобы проверить, нет ли других следов насилия, но ничего не обнаружил.

Начальник Ло что-то пробормотал, а затем все свое внимание посвятил чаеторговцу, который стоял у самого порога. Закручивая указательным и большим пальцами кончики своих усиков, он задумчиво оглядел Мена. Судье Ди подумалось, что со своим тонким, болезненным лицом, худобу которого подчеркивали усы и неровная козлиная бородка, он выглядел образованным человеком.

– Вы сказали: около полуночи, господин Мен, – внезапно произнес Ло. – Почему?